Голая бухта

Под словом «любовь» в Финляндии понимают все что угодно. Имеют право, но зрители могут не согласиться.

Несколько новелл, герои которых никогда не встретятся друг с другом (за одним очень коротким, исключением), рассказывают о том, как любили некие люди. Кого и что они любили — большой вопрос. Кто эти люди — вопрос еще больший.

Отец любит сына и настаивает, чтобы тот правильно питался и посещал спортзал. Сам же папаша, хоть и мечтает о прессе кубиками, не делает для воплощения своей мечты практически ничего. Марика безумно любит свою дочь, поэтому берет ее всюду с собой — в частности, в кабинет химиотерапии. Маке любит свою невесту, поэтому влезает в долги, занимая у почему-то бритоголовых. Его невеста любит выпить, но Маке любит тоже, поэтому, когда приходит время, выплачивает долг жениха сама доступным ей способом.

Кино получилось длинное, героев в «Голой бухте» много. Это либо фрики, либо люмпены, либо психически неустойчивые люди. Мать маленького мальчика хвастается друзьям, как убила его собаку; другая не стесняется обжиматься с новым кавалером на глазах у ребенка — список примеров неадекватности можно продолжать долго. Естественно, учитывая характеристику персонажей, истории, которые будут с ними происходить, тоже покажутся не совсем обычными. Но там, где режиссеру, возможно, видятся оригинальность, высокохудожественный абсурд и потенциальный приз какого-нибудь кинофестиваля, маячит в основном непроходимая густая пошлость.

Оказывается, можно всерьез снимать киноисторию о наивной девушке, которая хочет быть не как все, а поэтому идет сниматься в домашнем порно и потом ужасно расстраивается, глядя на себя. Можно эксплуатировать тему детских страданий и подростковой жестокости — это обычно хорошо воспринимается жюри; можно заставить маленькую героиню дрожащим голосом спрашивать, как и когда умирают люди, — прекрасный, а главное, свежайший ход.

Каким-то фантастическим образом «Голая бухта» снята так, что все ее герои (за исключением разве что мальчика, любящего свою собаку, и самой собаки) вызывают не сочувствие, а раздражение пополам с брезгливостью. Два часа смотреть на то, что откровенно противно, можно только в одном случае — если уж очень хочется окупить потраченные на билет деньги.