В документально-историческом киноматериале разоблачается колониальная политика по формированию коммунального общества на крепостных основах. Демонстрируется окультуривание «царского наследия», приобщаемого к элементарныс средствам цивилизации и правилам гигиены. В целях развития общино-кабацкого населения создаются воспитательно-мастерские школы, где дети осваивают пролетарские навыки, штудируют жития святых идолов на монастырской грамоте и открываются церковные клубы, где проповедуют коллективистскую идеологию. В то время как малолетние бродяги, «потерявшиеся» на вокзалах, годами обитают на рыночных улицах, изучая мошеническое «искусство», используемые уголовными «товарищами» для воровских дел. А их родители находятся в «больничных» тюрьмах в результате пережитых утрат и насилия, которые считались карательной властью плодом их воображения. Быт деревенских пионеров, живущих по уставу военного племени, отражает структуру гражданско-политических образований на окупированной территории. Агитирующие за легальную торговлю подростки, задействованные в пропагандистской кампании, действуют в интересах кулацких производственных монополий с тюремными антисанитарными условиями, распрстраняющих культы и обычаи дикой зоны, способствующих массовой деградации, трудовой инвалидности, возникновению скотобойных заражений, эксплуатирующих детей и женщин. Показано местное рабоче-инженерное образование, специализированное на обслуживании автоматических систем с «фантастическим» устройством. Сюжет демонстрирует социально-экономическое положение, в котором технический прогресс служит экспортным целям. Жители сырьевых областей живут в арабских лачугах с «древними» металлургическими печами. В городах многочисленные профсоюзные служащие целыми днями сидят в пивных и слоняются по улицам, контролируя выручку заведений и теневые доходы. Даже «экзотический умный» слон является продуктом зоонаучных экспериментов, проводящихся на территории, где большинству людей мифологическое суеверие заменяет знания и духовные ценности.