Палач (1990)

А мне фильм понравился. Странно что я его раньше не видела. Фильму 24 года. Концовка правда не очень.

90-е были может и «лихие», но было всё чётко-кто бандит, а кто шестёрка. Они заслуживали уважение за ясность и действия. В наше время вообще ничего не ясно. Из квартиры стрёмно выходить — столько лимиты поноехало. А в 90-е и ночью прогуляться не страшно было.

Поразительное отсутствие отрицательных рецензий на сексистский фильм, поэтому внесу свою лепту.
Фильм отражает как рабскую психологию своих создателей, так и аналогичную рабскую психологию своих зрителей, восхищающихся этим «произведением искусства». В фильме активно воспевается непротивление злу насилием. Однако начну с насильников. Ни разу за 2 часа 36 минут они не раскаялись в содеянном, ни разу не испытали чувства вины перед своей жертвой. Напротив, как это чаще всего бывает, они набросились с обвинениями на саму жертву. Тут мы услышали и про шлюху и про стерву, и про мразь и т.д. Перейдем к жертве. Последняя большую часть экранного времени испытывает угрызения совести за то, что посмела захотеть наказать своих обидчиков. Едва обнаружив первых наказанных, она уже хочет обратить начатое ею вспять. Агрессия не возможна, если жертва не соглашается подчиняться насилию. Тут же жертва (изнасилованная женщина) шаг за шагом пытается оправдать совершенное над ней насилие. Она отказывается писать заявление в милиции, чтобы дать законный ход наказанию агрессоров и пресечению их дальнейших аналогичных действий по отношению к другим женщинам. Нельзя позволить насильникам почувствовать себя безнаказанными, иначе насилие продолжится и их агрессия как бы легитимизируется. Ладно, допустим, в законные пути она не верит и решила заняться самосудом. В таком случае, что ее практически сразу стало останавливать, чего она испугалась? Жестокости, несправедливости исполнителей ее заказа? Сомневаюсь. Утраты своей роли вечной жертвы она испугалась, которую можно играть только, если рядом есть другой человек, играющий роль агрессора. Эти две роли невозможны друг без друга как ключ без замка. Подтверждением являются следующие моменты фильма. Персонаж Андрея Соколова приходит к нашей героине, чтобы предложить ей отступные и спасти свою шкуру и шкуры своих дружков. Начинает он свой визит с оскорблений и обвинений в адрес жертвы (типа, сама виновата в том что ее изнасиловали и человеческого обращения недостойна). Первоначально наша героиня реагирует естественным образом: она защищает свое чувство собственного достоинства доступным ей в настоящий момент способом, т.е. наносит удар ножом для разрезания бумаги. Однако вскоре жалкие остатки этого самого самоуважения оказываются погребены под привычной ролью жертвы и внутренней мизогинией. Например, героиня трогательно заботится о своем практически насильнике (он ее хоть лично и не насиловал, однако оставался равнодушным свидетелем происходящего и в произошедшем обвинил не своих приятелей, а их жертву). Т.е. в дальнейшем Ольга рассчитывала в отношениях с Андреем продолжать играть свою «любимую роль», ожидая от партнера исполнения соответствующей агрессивной роли. Не зря в фильме неоднократно демонстрируется религиозность героини, наученной с детства подставлять левую щеку, когда ее бьют по правой. В фильме смычку «Ольга-жертва» — «Андрей-агрессор» разорвал Вольдемар, а вот в жизни такие симбиотические связи разрывать, как правило, некому. Другой пример: жертва жаждет спасти одного из своих насильников от справедливого возмездия (скульптора), предлагая ему приют и защиту на своей даче, а также ласково и интимно называя его «Сашей». Видимо, понравилось, как он ее насиловал, хочется повторить. Так вот — ЭТО МОЖЕТ ПРОИСХОДИТЬ ТОЛЬКО В ФАНТАЗИИ СЦЕНАРИСТА И РЕЖИССЕРА (мужчин, кстати). В жизни жертвы не любят своих насильников и не стремятся их защитить. В жизни жертвы либо разрывают путы насилия и становятся свободными (редко), либо лелеют свою зависимость от насильников, именуя собственную несвободу эвфемизмом «любовь» (в подавляющем большинстве случаев). Ну, и наконец, последний пример. Наша героиня, не смиряясь с утратой (на время) любимой ею роли жертвы, убивает своего освободителя и мстителя за ее страдания (Вольдемара). Как же она теперь будет обходиться без желающих потоптаться по ней ногами? Ведь быть свободной она так и не научилась. Неудивительно, что этот фильм пользуется популярностью в стране с сервильным менталитетом. Рабы немы и с радостью покоряются своим господам. Холоп находит наивысшее удовольствие в своем подчинении власть имущим. Свобода ему не нужна.
Стоит противопоставить этому фильму такие как «Сочувствие госпоже месть», «Время убивать», «Грязные прелести», «Девушка со спичечной фабрики», «Догвиль», «Класс», «Последний урок» и т.д.