У Ларса Фон Триера было все для создания шедевра, которому не будет равных!
Начну, пожалуй, с того, что впечатлений от документального фильма «Исповеди Догвилля» ничуть не меньше, чем от самого фильма. В некоторых местах меня прошибало на слезу. Я думала, что тяжело было снимать эту картину, но даже и не предполагала, что это просто непосильный адский труд! Психологические нагрузки намного сильнее действуют на человека. Психологическую усталость нельзя устранить простым сном, как физическую, к примеру. Она накапливается, накапливается… и может просто уничтожить человека.
Я никогда не интересовалась, где снимали эту картину. А как оказывается снимали ее за тридевять земель от родного дома некоторых актеров — в Швеции. В месте, где за все время съемок ни разу не выглянуло солнце, ни разу не промелькнул кусочек голубого неба. Холодно, сыро. Будто бы сама природа благоволила съемкам, помогая создавать эти невыносимо трудные условия для работы и существования актеров в этом месте. Вместо уютных номеров в отелях — трейлеры, вместо вида восхода солнца из окошка — лишь серость. Отдушина это кабинка с надписью «Freedom of speech. Open 24 hrs», где можно излить душу. Высказать все, что думаешь, выплеснуть эмоции. Ну или сигареты.
Режиссер Ларс Фон Триер для меня в этой «исповеди» предстал совсем в другом свете. Я сильно ошибалась, считая его просто невыносимым человеком. Да, ужасная ошибка с моей стороны. А в этом фильме он предстает перед нами во всем своем великолепии. Это очень чувственная натура, эмоциональная. Но Ларс не любит демонстрировать это. В душе он невероятно добрый и легко ранимый человек, но слабинку он давать не любит ни себе, ни актерам. Мы видим, что он пытается уделить должное внимание всем, каким-то образом поддержать. Его ответы на вопросы актеров «а что мне делать в следующей сцене» поверхностны.
А иногда Ларс отвечает просто жестами. Как он сам объясняет, его отношение строится на доверии. То есть он доверяет им, он уверен, что они смогут сами без его помощи справиться со своими ролями. Когда дубль не получается, Ларс не тратит время на разъяснение того, что же актер неправильно сделал. Он просто говорит: «Еще раз!» или «Почти получилось». Тем самым он добивается, на мой взгляд, очень важного эффекта — актеры сами приходят к «истине», они чувствуют это. Не со слов режиссера, проецируя эти чувства на себя, они чувствуют сердцем, душой, кожей, каждой клеточкой своего организма. Поэтому и получается эта фантастически естественная игра, очень сильно похожая на жизнь. Хотя, может быть, это и есть жизнь.
Поговорю об актерах. Посмотрев на ход съемок, на взаимоотношения между актерами, я вспомнила о Стэнфордском тюремном эксперименте. Конечно, не совсем похоже, но все же сходства есть. Атмосфера, созданная Ларсом, а также природой, как ранее мной упоминалось, в какой-то степени заставила актеров уподобиться своим героям. Иногда мне казалось, что они друг друга ненавидят. Отношения натянуты, актеры друг с другом немногословны. А все шутки лишь для снятия этого напряжения.
А Николь, подобно своей героине, такая же открытая, чувственная. Актеры невольно примерили на себя эти маски и за пределами съемок. Ведь на самом деле, вся эта муть и грязь, показанная в людях Догвилля, есть в каждом из нас. Нет идеально беленьких, и нет идеально черненьких. Мы все серые. Эти пласты добра и зла постоянно меняются местами в нашей душе. Ларс Фон Триер смог пробудить эту муть в актерах и заставить их выплеснуть ее наружу. Отсюда и эта дикая реальность, бьющая по сердцу и мозгу.
16 актёров, 1 декорация, 6 недель — это всё. Все, что нужно для создания шедевра, которому не будет равных.
