Если постараться «столкнуть лбами» европейскую арт-хаус индустрию со своим западным протеже, то победителем, пусть довольно побитым, выйдет индустрия «старого света». Почему? Это элементарно. «Элитарный кинематограф» Европы являет собой склад, во-первых, европейских проблем, основанных на реалиях «старого света». Во-вторых, авторы типа Ларса Фон Триера или Алехандро Гонсалеса практически независимы от мнения алчных продюсеров, что доказывает их непосредственную причастность к категории арт-хаус и дает им простор для мыслей и фантазий. В-третьих, ленты европейского производства просто-напросто ближе по духу, роднее что ли, ведь, какой американский режиссер осмелится сказать, что он восхищается творчеством Андрея Тарковского? Какой американец покажет трущобы, спальные районы того или иного мегаполиса, но не для того, чтобы добавить картине сентиментальности, а для того, чтобы показать жестокость людей по отношению друг к другу, моральный упадок личностей, оказавшихся в такой ситуации? Единицы.
Тем и прекрасен «Дилер», что он до боли прост; прост, как белый день – этим и подкупает. В фильме нет неоднозначных метафор, символьной идеи, докопаться до которой получится, кажется, пересмотрев действо с десяток другой раз, завораживающей атмосферы, тщательно создававшейся в монтажной студии — есть другое. Есть то, что, похоже, уже изжило себя, чего так не хватает современному кинематографу — исключительный реализм. Всем известно, что в наше время погоня за красивой картинкой – тенденция. Эффект этот достигался просто: никаких аллегорий, сказочных сюжетов, кранов для камер — максимально близко к реальности.
Вы должны уважать нас. Неважно за что.
Главные герои ленты — обыкновенное быдло. Наглое, глупое быдло, которому чужды такие слова, как воспитание, любовь и уважение, даже несмотря на то, что на затылке героя Мадса Миккельсена красуется величественная надпись «Respect». Но не воспринимайте это всерьез, ибо о прямом значении слова ему слышать не приходилось: он, как и его соратник, не уважает ни своих партнеров, ни общество, в котором они обитаю, ни людей, которые встречаются им на пути, ни, похоже, самих себя. Их «дискуссии» ограничиваются банальным обсуждением гениталий и половых актов. Собственно, слово уважение, упомянутое ранее, играет далеко не последнюю роль в раскрытии характеров персонажей, их поступков. На протяжение фильма обстановка круто меняется: игравшие роль хищников главные герои, пережив потрясение, становятся овечками, жертвами, которые вынуждены делать все, чтобы уцепиться за жизнь, просуществовать хотя бы сутки. Нагло обращавшиеся с незнакомой девушкой герои, вскоре, терпят издевки полицейских, некогда лучший друг попадает под разящие удары деревянной биты, знакомый, казавшийся ранее «ненужным», становится угрозой, избавиться от которой практически невозможно.
На примере персонажей Миккельсена и Боднии режиссер демонстрирует то, к чему приводит духовное и моральное истощение, насколько может деградировать человек, не знавший в своей жизни ничего, кроме «легких денег» и наркотиков. Герои ленты — маргиналы, навсегда оторвавшиеся от социума, для которых слово уважение распространяется исключительно на самих себя.
Местами небрежное, снятое «управляемой камерой» кино с непередаваемой атмосферой 90-ых годов, тающее в ритме хаус музыки, причудливых нарядах и неонового света.
