Последняя искра жизни

Рассказ о том, как один рекламщик пытался прокормить жену и двоих детей, продавая собственную смерть.

Роберто (Хосе Мота) безуспешно ищет работу в рекламных агентствах и после очередного отказа, не совсем соображая, что делает, оказывается в музее. Там он случайно падает на торчащую из земли арматурину и в таком виде остается лежать до прибытия помощи. Железный штырь пробил голову Роберто хитрым образом: если его вытащить, начнется кровотечение и несчастный рекламщик умрет. Несмотря на поврежденную голову, Роберто быстро просчитывает выгоду нового положения: он упал как раз во время экскурсии, которую мэр и директор музея проводили для десятков журналистов. И вот уже несколько крупных СМИ сражаются за право взять у нового героя интервью, во время которого он запросто может умереть, ему сулят невероятные гонорары и заочно берут на работу в те компании, где прежде отказывали. Роберто почти счастлив, но его жена Луиза (Сальма Хайек) не разделяет этого восторга. Она просто хочет побыть с мужем в его, возможно, последние минуты.

О чем все это, понятно с самого начала. Соответствующим образом прикормленный зритель требует больше зрелищ. Все продается и покупается. Этика — ничто, рейтинг — всё. Роберто лежит на скрещенных железных прутьях посреди древнеримского амфитеатра, который нашли при раскопках, как христианин в ожидании львов. Зеваки, журналисты и прочие располагаются вокруг, глазея и обсуждая, кто с интересом, кто с сочувствием.

Алекс де ла Иглесиа продолжает тему «Печальной баллады для трубы». Жизнь есть цирк, бессмысленный и трагикомический. Поэтому не стоит прибегать к сложным аллегориям, ходить вокруг да около. Владелец канала, предлагающий убитой горем женщине деньги за последнее интервью ее мужа, спит сразу с несколькими шлюхами и машинально перенимает их зазывающую позу, стоя на улице. Маленький человечек, учуявший запах больших денег, становится страшен, жалок и смешон одновременно. Его прекрасная и гордая жена бьет жадным пиарщикам морды и стыдит трусливых врачей.

Мир поделен на черное и белое, причем и первое, и второе здесь показано настолько явно и прямолинейно, что кажется гротескным. Есть, правда, еще третья сторона — это дрессированная публика, которая от безделья готова делать что угодно: снимать агонию на мобильник или стоять с плакатами «Мы с тобой, Роберто!». В любом случае диагноз неутешителен, поэтому «Последнюю искру жизни» можно рекомендовать лишь людям с устоявшимся, причем положительным, мнением о собственной персоне. Но таких, по Иглесиасу, большинство.