Два в одном

Фильм включает в себя две новеллы. Первая: актер Борисов повесился на бутафорском деревце на сцене. Реквизитор в слезах — Борисов удавился в костюме герцога. Милиция, вызванная сорок минут назад, все не едет. Кто-то рокочет: «Я как бригадир считаю, что отменять спектакль не будем — все билеты проданы!». И вот начинается спектакль.

Новелла вторая: пожилой зажиточный эротоман Андрей Андреевич (Богдан Ступка, дерзко заголяющий зад) запирает в квартире дочь (Наталья Бузько, с помощью Ступки обнажающая перед) и ее молодую подругу (Рената Литвинова, одета). «Значит так, — говорит герой. — Отсюда никто не выйдет, пока я не кончу».

Кире Георгиевне Муратовой, когда-то запрещенному и непонятому советскому, а теперь признанному украинскому режиссеру, через месяц исполнится 73. Снимать в этом возрасте — подвиг. Снимать картины связные, гулкие, мастерски сконструированные (два разных сценария она как бы играет на одной сцене), — подвиг вдвойне. При этом Муратова транслирует эмоции не просто сильные, а физиологически неприятные, их не каждый захочет испытать.

«Два в одном» — это два доклада на тему «дрянь-человек». В кадре ни одного приятного или хотя бы достойного сочувствия лица, зато хватает черствых, злых, пустых, вороватых, алчных, подлых тварей. От катавасии вокруг трупа (лежит тело, никому нет дела) появляется ком в горле, потом тремор в груди, дальше хочется сорваться на визг: «Остановите пленку, я выйду!». Такого накала Муратова добивается авторскими приемами, которые ее зрителю давно знакомы. Актеры вычурны и неестественны, они смотрят куда-то влево и вверх, реплики произносят нараспев, иногда повторяя одну фразу по два-три раза, словно игла заедает на пластинке.

«Зачем, скажите, показывать всяческую ущербность, тенденциозно выпячивать теневые стороны?», — интересовался в 1971 году секретарь Одесского обкома компартии Украины Чередниченко, громя в докладе муратовские «Долгие проводы». Этот вопрос — уже чисто риторический — хочется задать режиссеру и сейчас.