Порок на экспорт

Российские прокатчики поступили мудро, переозвучив фильм от начала до конца. Иначе повторилась бы история с «Оружейным бароном», где при реальных звуках голоса Николаса Кейджа («диэтка, паидиом со мной, йя показу тиэбе свайу пушьку») зрители реагировали вполне адекватно – то есть, смеялись в голос.

Мы не слышим, как Кассель поет «Степь да степь кругом», а Мортенсен проникновенно говорит украинской проститутке «потерпи трохи, розумиешь?». За них это делают российские актеры – хорошо поставленными голосами и с правильными интонациями. Поэтому достоверность происходящего на экране вызывает определенные, но минимальные сомнения. Кроненбергу удалось найти некую верную интонацию: частично передать пресловутый русский характер, найти несколько до боли знакомых русских типажей, не перегнуть палку с «Очами черными» и борщом, и даже изящно обыграть тему преемственности КГБ-ФСБ. А под конец вообще складывается такое ощущение, что сценарист фильма смотрел и «Место встречи изменить нельзя», и даже «Щит и меч».

Сюжет, однако, удивителен, хоть и построен на отголосках реальных событий (разборки между мафиозными кланами, проституция, наркотики и пр.). Акушерка Анна Хитрова (Наоми Уоттс), давно живущая в Англии и не поддерживающая контактов с диаспорой, принимает роды у 14-летней девочки по имени Татьяна. Та умирает, ее дочь остается в больнице. Анна хочет найти родственников Татьяны и отдать им новорожденную, но дело осложняется тем, что никаких документов, кроме личного дневника, при девушке не было. Начав изучать дневник, Анна приходит в ужас: на каждой странице - русская мафия, воры в законе, сексуальное рабство, принудительное подсаживание на героин и много чего еще. В частности, русский ресторан «Транс-Сибирь», владелец которого, Семен, главарь всех русскоговорящих бандитов Соединенного Королевства, крайне заинтересован в дневнике несчастной девушки.

Семен (Армин Мюллер-Шталь, до этого уже игравший русского в «Миротворце» с Клуни) подсылает к Анне подручного своего сына Кирилла (Венсан Кассель). Подручный этот, Николай, оказывается Вигго Мортенсеном и до поры до времени состоит у русской мафии на побегушках – гостей по домам развести или труп убрать. «Шофер-гробовщик» - так его ласково называют. В подтверждение прозвищу следует шикарная сцена, где Мортенсен работает с трупом некоего провинившегося гражданина. «Сейчас я ему зубы вырву и пальцы отрежу», - ласково улыбаясь, говорит он и, высунув собственный язык, тушит об него сигарету. «Я по понятиям живу», - сообщает он далее всем, кто еще не врубился. А для тех, кто и после этого сомневается, показывают сцену в бане, где на Николая, на котором ничего, кроме татуировок с крестами и куполами нет, нападают двое чеченских бандитов. Это, поверьте, впечатляет.

Вигго Мортенсен настолько вошел в роль, что, кажется, переиграл сам себя. В фильме «Оправданная жестокость», своей предыдущей совместной работе с Дэвидом Кроненбергом, он изображал что-то очень контрастное: четко был отыгран переход от доброго и примерного семьянина к человеку с более чем темным прошлым. Здесь же Мортенсен играет нечто противоположное, но куда более интересное. Рассказать, что именно, - нельзя, иначе не будет так увлекательно и забавно. Потому что невозможно удержаться и не хихикнуть, когда Вигго Мортенсен, наш благородный идальго, наш Арагорн, сын Араторна, гордо произносит что-то вроде «да я света не видел, зону топтал».