Роберто Бениньи играет итальянского поэта Аттильо. Дважды итальянец, он безмерно экспрессивен – без устали тараторит, размахивая руками и сверкая глазами. Он ужасно рассеян, надевает чужие пиджаки и никогда не помнит, куда поставил машину. При этом умеет разговаривать с летучими мышами, птицами, верблюдами и американскими солдатами. И творить для любимой женщины чудеса.
Женщину зовут Виттория. Аттильо видит ее во сне. Наяву она пишет книгу об иракском поэте Фуаде (Жан Рено) и таким образом оказывается в Багдаде. Весной 2003 года.
Снято все, словно через цветное стекло – совсем не похоже на тот ужас, что показывают в новостях. Без крови и криков. Иракская девочка улыбается и рисует солнце, а американские солдаты знакомы с Данте и Уолтом Уитменом.
Есть несколько прекрасных кадров – вроде панорамы Багдада с сигнальными ракетами в закатном небе, последней сцены с Фуадом и обещанного тигра в снегу. Безусловно, неподражаем Том Уэйтс, своими появлениями как бы разбивающий фильм на абзацы. И юмор. Он здесь на каждом шагу, вперемежку с болью. Чем-то «Тигр и снег» похож на данелиевский «Паспорт».
Можно, конечно, делать серьезные лица, когда речь идет о войне и смерти. Потому что с такими вещами не шутят. Это бесчувственно, некрасиво и, наконец, аморально. Но ведь смех бывает разный. Бывает тупой и толстокожий, а бывает от излишней восприимчивости и чувствительности. Как единственный способ не умереть на месте, а стараться жить изо всех сил.
«Тигр и снег», смеясь, поет о любви. Пронзительной любви к женщине, красоте и жизни вообще. Бениньи зачастую переигрывает, балансирует на грани и сваливается за нее, так что выходит будто бы фальшиво. Вот в театре все это смотрелось бы правдивей. А так немного похоже на цирк. Но разве клоуны – не самые грустные люди на свете?