Ричард Мэдден и Лили Джеймс
В прокат вышла новая диснеевская экранизация всем знакомой сказки «Золушка», звезды которой лично представили фильм в России. Режиссер Кеннет Брана, прославившийся своими экранизациями шекспировских пьес, а также исполнители главных ролей — молодые актеры Лили Джеймс и Ричард Мэдден рассказали «Афише Mail.Ru» о работе над картиной, личности принца, хрустальных туфельках, мышах и магии.
Во время подготовки к съемкам вы пересматривали какие-то предыдущие экранизации сказки о Золушке?
Лили Джеймс: Я неоднократно пересмотрела диснеевский мультфильм. Неоднократно — это слабо сказано, на самом деле — столько раз, что чуть ли не покадрово его запомнила. И все остальные диснеевские полнометражки я тоже пересматривала, чтобы пропитаться духом их персонажей. Это своего рода жадность — желание позаимствовать хоть что-нибудь у них всех. Но вообще-то я больше читала, чем смотрела, когда готовилась к съемкам. Немного боялась, что, если я ознакомлюсь со всеми экранизациями «Золушки», исполнительницы главных ролей из этих лент наложат отпечаток и на мою игру. Зато я прочла и версию Шарля Перро, и вариант братьев Гримм, и многие другие волшебные сказки, которые в результате тоже мне очень помогли.
Кеннет Брана: Я вообще вдохновлялся не сказками, а костюмными драмами. «Унесенные ветром», «Леопард» Лукино Висконти, «Эпоха невинности» Мартина Скорсезе... Меня интересовали цвета, формы, силуэты. Хотелось, чтобы поход в кино на «Золушку» стал для зрителей напоминанием о другой эпохе, таким эскапистским опытом: вы сидите в темной комнате перед огромным экраном, на котором разворачивается что-то волшебное. Но я также хотел, чтобы внутри этой эпохи обитали узнаваемые современные персонажи, чтобы принц был похож на парня, которого вы сегодня можете встретить на улице. В общем, я старался снять фильм с традиционным экстерьером, но современной начинкой.
Именно поэтому у вас король, отец принца, в конце фильма умирает? Не думаю, что это спойлер: на сюжете произошедшее, в общем-то, никак не отражается. Из-за этого кажется, что данный сюжетный ход — всего лишь попытка сделать сказку мрачнее, чтобы она больше соответствовала пожеланиям современных зрителей.
Кеннет Брана: Нет-нет, цели были другие. Нам хотелось, чтобы над принцем нависла какая-то опасность, чтобы персонаж Ричарда пережил утрату... Есть точка зрения, что окончательное взросление приходит только после потери родителей. Одна из проблем оригинального диснеевского мультфильма в том, что принц в нем — фактически никто, пустое место. У нас же была другая задумка — сделать из принца человека. Перед ним стоят непростые вопросы — и он должен искать ответы, которые окажутся верными не только для него самого, но и для всего государства. При этом я догадываюсь, что некоторые зрители сочтут смерть короля попыткой сделать фильм мрачнее — или сентиментальней.
Ричард, в мультфильме ваш герой фигурировал просто как прекрасный принц. В новой картине возлюбленного Золушки зовут Кит. Каково это — быть первым в истории прекрасным принцем с самым настоящим официальным именем?
Ричард Мэдден: Для меня это большая честь! Когда я собрался пересмотреть оригинальную диснеевскую ленту, меня охватил страх. Я подумал: все зрители знают принца, у них в головах уже сложился определенный образ, и сейчас начнется — не того актера подобрали, не так сыграл и все такое прочее. А потом до меня дошло: вообще-то в мультфильме принц — далеко не главный герой. Он появляется всего сценах в трех, у него нет имени, мы вообще ничего о нем не знаем. Это давало определенную свободу действий. Я попытался сделать так, чтобы принц стал живым персонажем — неглупым парнем с чувством юмора и открытым сердцем.
Мне Кит близок по еще одной причине. В сказках нередки ситуации, когда девушки оказываются в беде, и прекрасные принцы появляются в трудную минуту, чтобы героинь спасти. В новой же «Золушке» сам Кит нуждается в спасении не меньше, чем героиня Лили. Принц — вовсе не идеальный герой на белом коне, одним махом исправляющий ситуацию. Сильным его делают встреча и знакомство с Золушкой. В этой сказке герои равны. Из Кита выйдет отличный король, но и Золушка наверняка станет великолепной королевой.
В мультипликационной «Золушке» принц исполняет одну песню дуэтом с главной героиней. В новой версии Лили тоже досталась песня, а вот вам петь не пришлось. Вы из-за этого Лили завидовали?
Ричард Мэдден, Лили Джеймс, Кеннет Брана
Ричард Мэдден: Нет, зависти никакой не было. Дело в том, что мои вокальные данные в целом соответствуют моим же навыкам танцора. Скажем так, у меня нет врожденных способностей. С танцем немного проще, благодаря многочисленным тренировкам можно достичь определенного уровня, и зрителям даже будет казаться, что ты знаешь, что делаешь. С пением у меня как-то не клеится. Так что я предпочту делать то, что получается, то есть играть.
Кстати, как танцевалось самой Золушке? У Лили в фильме великолепное платье, но можно предположить, что двигаться в нем было не так-то просто. Сколько оно весило?
Лили Джеймс: Не знаю, сколько именно весило платье, но оно было тяжелым. Когда Ричард приподнимал меня в конце танца, по его лицу было видно, как он напрягается. Знаете, такое выражение лица может любую девушку заставить чувствовать себя непривлекательной. (Смеется.) Если серьезно, то танцевать было нелегко, юбка получилась такой тяжелой, что сильно давила мне на бедра. Корсет был тугим, я с трудом дышала и быстро уставала. Но Ричарду пришлось еще труднее. Он был вынужден не переставлять ноги, а буквально скользить по полу, как будто он катается на коньках — все для того, чтобы не наступить на край юбки. Но я все равно обожала это платье — хотя это и странно: как можно любить что-то, что причиняет такие неудобства?!
Ричард Мэдден: Саму-то Лили поднять было вовсе не сложно, она такая хрупкая! Но вот платье... Оно вообще-то весило столько же, сколько и я сам. К тому же оно было огромным. В общем, перед этим танцем я тренировался на протяжении двух месяцев трижды в неделю. При этом во время тренировок меня и близко к платью не подпускали — из-за неуклюжести я мог его запросто испортить. То есть так и случилось бы — платья, использовавшиеся во время репетиций, я порвал, они, к счастью, были не такие роскошные.
С платьем все ясно, а что насчет туфель? Они действительно были сделаны из хрусталя — и если да, то как в них вообще ходить можно было, не говоря уж о танце?
Лили Джеймс и Ричард Мэдден в фильме «Золушка»
Лили Джеймс: Да, они действительно хрустальные! У меня дыхание перехватило, когда я туфли увидела, — так страшно было, что я сейчас их уроню и они разобьются. Обувь из кристаллов Swarovski — это что-то невероятное. Впрочем, мне на ноги эти туфли не налезали. (Смеется.) Наверно, я не настоящая принцесса в конечном итоге. Если честно, то они и не должны были налезать — эти туфли не предназначены для танцев и ходьбы, они бы просто развалились.
Лили, как вы относитесь к мышам? Девушки их обычно боятся, как и ящериц, а также всяких других ползучих созданий. Золушке же приходится дружить с мышами — хотя я и подозреваю, что для фильма этих грызунов нарисовали на компьютере.
Лили Джеймс: Да, она несчастная девушка, ей и дружбу не с кем водить, кроме мышей... (Смеется.) На самом деле я не очень их боюсь. Мой кот мне их время от времени притаскивает. У меня вообще, наверное, самый странный питомец в мире, он не убивает мышей, а приносит их живьем, чтобы с ними играть. И потом они иногда носятся по дому. Но я бы не сказала, что обожаю зверей до безумия. Когда мне досталась роль Золушки, пришлось заставить себя полюбить лошадей. Потом-то привязанность, конечно, возникла, оказалось, что понимать их не так и сложно... А что касается мышей из фильма — ну да, они действительно компьютерные.
Еще один вопрос к Лили: роль главной героини в волшебной сказке случайно не заставила вас поверить в магию?
Лили Джеймс: Конечно же, я верю в магию! Возможно, даже слишком сильно верю. Например, в магию, которая случается, когда встречаются два человека. Я сейчас говорю не только про любовь, но и про дружбу. Происходит обмен энергией, в людях случаются какие-то перемены... Разве это не магия? Мне кажется, в детях есть что-то магическое, особенно в малышах. Так что магия существует, но не в том виде, в каком она представлена в сказках. Использовать заклинания, от которых вещи начнут происходить сами по себе, я точно не научусь.
Кеннет Брана: Одна из идей фильма в том, что магия случается исключительно в тех случаях, когда это совсем необходимо. Поэтому Хелена Бонем Картер в роли феи появляется всего лишь в одной сцене. Магия нужна только для того, чтобы слегка подтолкнуть героиню. Да, это эффектный, зрелищный толчок — но после него нужно рассчитывать только на себя.
