О чем сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте»
Режиссер обеих частей разухабистого «Горько!» и трагикомедии «Звоните ДиКаприо!» Жора Крыжовников в новом сериале обратился к драматичным событиям конца советских 80-х. На дворе перестройка. Районы Казани поделены между молодежными преступными группировками. Стенка ходит на стенку, «универсамовские» на «разъездовских». Кто в бандах не состоит, может нарваться и на тех, и на других.
Светлый мальчик Андрюша в аккуратно повязанном пионерском галстуке как раз из таких одиночек. Ходит в музыкалку, слушается заботливую маму, готовит доклад. Но, несмотря на внешнюю интеллигентность, столкнувшись в автобусе с развязным хулиганом Маратом, Андрей не гнется. Он человек, а не «чушпан».
Вскоре выяснится, что проще, драйвовее и безопаснее — быть пацаном. Одним из всех, ведь все — это сила. Андрей подружится с тем самым Маратом, «пришьется» к уличной банде, набьет мозоли на кулаках в драках и бесповоротно изменит свою жизнь.
В основе «Слова пацана» лежит изданный в 2020 году роман Роберта Гараева «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х». В книге с явным автобиографическим налетом (Гараев в юности сам состоял в молодежной группировке) рассказывается о «казанском феномене». Хотя подростковые банды появлялись по всей стране, в Казани криминальные отряды контролировали не отдельные районы, а распространялись по всему городу, у каждой улицы и двора были свои хозяева. Группировки отличались строгостью правил и иерархичностью.
Режиссер Жора Крыжовников признается, что и у него самого был подобный уличный опыт. Сценарий он написал вместе с давним соавтором Андреем Золотаревым, стараясь достичь максимального правдоподобия во всем: от уличной лексики и ностальгического саундтрека («Мираж», Ласковый май») до одежды и интерьеров.
Зачем смотреть
Живая, не бутафорская фактура — первое, что поражает в сериале. У тех, кто хоть краем жизни застал перестроечные времена, от одного взгляда на колючие мохеровые шарфы начинает зудить кожа. Узнаются шапки-петушки, сиротские драповые пальто, вязаные кепки. Чтобы увидеть такие же, можно заглянуть в любой советский семейный альбом. И хотя съемки велись не в Казани, а в Ярославле, время в этих живых декорациях словно откатилось на сорок лет назад.
Предельное правдоподобие — и в лицах в кадре. Несмотря на Ивана Янковского на постере в качестве приманки, главные роли отданы актерам не столь известным (Леон Кемстач, Рузиль Минекаев, Лев Зулькарнаев, Анна Пересильд). И тут — ни одной неудачи, на кого ни посмотри — всюду подростковые колкие взгляды, припухшие веки, смесь озлобленности и наивности.
Атмосфера 80-х тоже передана достоверно, даже болезненно. Неуютные школьные столовки и раздевалки, где раздаются зуботычины. Обшарпанные подъезды и хоккейные коробки, где снег обагряется кровью. Этот мир не кажется уютным местом. Страна уже начала меняться и расшатываться. Безопасно можно чувствовать себя только среди своих. А свои — только те, что с района, родные универсамовские. Все прочие — чужие, с ними драка до крови и потери создания.
Пацаны так спасаются от ненадежного скособоченного мира, в котором родители маются от зарплаты до зарплаты. Строят свое безопасное пространство, где есть кодекс чести (слово пацана), где свой не предаст, а если предаст, значит «чушпан». Где почти армейские правила и ведется своя маленькая война. В «Белорусском вокзале» герой Папанова говорит почти жалобно: «В армии все было понятно. Ничего не надо было решать». Для этих ребят тоже становится все просто. Когда знаешь, кто — свой, и блюдешь правила, даже самые жестокие, сразу понятно, как жить. Но безопасность эта иллюзорна. А уличное братство — не так надежно, как хочется думать.
Но если пацаны четко знают, кто свой, кто чужой, то их родители показаны предельно растерянными. Папа разболтанного Маратика, приличный советский гражданин в исполнении Сергея Бурунова, то недоумевает, то хватается за ремень, чтобы привести сына в чувство. Героиня Юлии Александровой, мама Андрея, горюет по сыну истово, как в древнегреческих трагедиях: воет, впадает в ступор, занимается самосжиганием.
«Слово пацана» — сериал о буйной, злой и юной энергии, которой наполняются улицы. О кажущейся попытке взять жизнь под контроль. О силе, которая в кровь разбивает не только лица, но и судьбы. Хороший мальчик Андрюша обнаружит в себе жестокость и даже не удивится. Соврет маме — и получится почти естественно. Почувствует в себе силу — и станет отвратительным. Такое мы уже видели: похожая трансформация произошла с героем Аль Пачино в «Крестном отце». И привела в итоге к его полнейшему обесчеловечиванию.
Яростными боями до кровавого месива «Слово пацана» рифмуется и с финчеровским «Бойцовским клубом». И как герой Эдварда Нортона дерется сам с собой, пацаны одной школы, одного города, одной страны колошматят друг друга под «Седую ночь».
Почему можно не смотреть
«Слову пацана» приписывают флер романтичной опасности. Мол, захочется теперь и нынешним юнцам стать королями улиц, вооруженными арматурой. Но на героев не хочется быть похожими. За них, скорее, страшно. А страх это совсем не то чувство, с которым хочется брать с кого-то пример. Зато сериал можно покритиковать за отрывистость драматургии. Повествование состоит из нанизанных друг на друга отдельных сценок, не всегда между собой связанных. Некоторые эпизоды не имеют продолжения и не влияют на дальнейшее развитие событий. Хотелось бы более последовательного раскручивания сюжета и вместе с ним развития пацанских характеров.
Нельзя не отметить почти комичную фиксацию авторов на головных уборах. Хорошая шапка — ценная вещь в советское время. Но головные уборы до смешного часто двигают сюжет вперед, становясь самым желанным, часто исчезающим и внезапно появляющимся предметом, этаким макгаффином. Но, справедливости ради, галерея головных уборов в «Слове пацана» просто выдающаяся.