Более двух недель назад певец Виталий Козловский уволил всю свою команду и наставника-продюсера Игоря Кондратюка, потому что «захотел продюсировать себя сам». В ответ Кондратюк запретил Козловскому использовать свое сценическое имя и петь песни из своего репертуара.
— Игорь, это правда, что вы больше не продюсируете Виталия Козловского?
— Да, Виталий Козловский решил попрощаться со мной и имеет на это право как человек, но он не имел бы на это права как человек, учитывая, что я продюсер, а он певец. Нужно было договориться об условиях нашего творческого развода, и мы бы разошлись. Но он решил, что надо порвать и уйти. Он мне кое-что должен, поэтому я не могу предоставить ему право пользоваться песнями, которые принадлежат мне.
— Это правда, что Виталик уволил нескольких людей из вашей команды?
— Да, причем он это сделал грубо и бестолково. Так не делается. Представьте, если к вам подойдут и скажут: «Завтра на работу можете не приходить». Опишите свое состояние. Это будет такое же состояние, как и у людей, которые с ним работали. Это был его менеджер и исполнительный продюсер Яна Прядко, администратор Настя. Также вынужден был уволиться его водитель, потому что за такое неадекватное поведение я забрал машину Ниссан Тиана, на которой ездил Виталий. Она принадлежит мне.
— А почему Виталий так поступил?
— Я не знаю. Виталик захотел быть свободным. Возможно, это будет некорректно и неправильно, но совершенно свободные люди находятся в сумасшедшем доме. И они никак ни с кем не связаны. Поэтому нельзя быть абсолютно свободным. А если бы я захотел быть абсолютно свободным, чтобы это значило? Что перестали бы выходить мои передачи на канале СТБ, я перестал бы выполнять свой контракт об участии в качестве члена жюри в шоу «Х-фактор» и «Украина имеет талант». Нельзя так поступать. А Виталий почему-то решил, что можно.
— А если бы он захотел дружески разойтись, вы бы просили отступные?
— К этому все шло. Мы с ним нормально общались. Я как нормальный человек сказал: Виталик, очевидно, если мы видим проблему в развитии нашего творчества, то давай будем договариваться через год-три-пять постепенно расходиться. Тебе надо расти дальше и я тебе никогда не стану мешать. Как шли от меня Воронова и Валевская, например? Я сказал: «Девушки, ок, идите, развивайтесь». Правда, с Инной была другая история: она родила ребенка, а это не входило в мои планы. Это было немного неправильно, но Бог с ним. А с Валевской поцеловали друг друга и разошлись. Дружим до сих пор. Если им надо моя помощь — я помогаю. Поэтому и Виталику не говорил, что он связан со мной на всю жизнь. Но есть определенные условия, которые надо выполнить для того, чтобы быть свободным или работать с другим продюсером. Но Виталик этого не понимает.
— Он же должен был понимать, что вы можете запретить ему петь песни.
— Не могу отвечать на вопрос „что было бы если бы“. Ибо последние события свидетельствуют, что Виталик вообще мало о чем подумал. У меня уже закрадывается такая мысль: «А может, ему не о чем думать?». Я уже просто не понимаю, в чем проблема.
— Вы как продюсер зарабатывали на Козловском деньги?
— Я на Козловском не заработал ни копейки, хотя он говорит, что это неправда. Единственное, что у меня от него осталось — песни, которые являются активом и выльются в деньги, когда их перепродать. Вторая вещь, которая у меня осталась от этого проекта, — машина. Я ее продам, потому что мне не нужна еще одна машина в нашей семье. У нас хватает автомобилей. Но машина — это попытка вернуть себе свои долги, которые существуют у Виталика Козловского. Он не захотел их закрывать. Впрочем, Бог ему судья.
— А как вы забрали машину?
— Машина, на которой он ездил, была на генеральной доверенности. Потом, когда это все начало происходить, я сел и понял, что надо отозвать доверенность. Закон позволяет это делать. Поэтому машина была перерегистрирована и таким образом я хоть как-то сведу концы с концами с точки зрения денег. Кстати, все деньги, которые я получал от концертов Козловского, я вкладывал в его творчество. Себе не взял ничего. Об этом знают менеджеры певца и моя жена.
— А во сколько вам обошелся проект Козловского?
— Я не буду называть этой суммы. Это неправильно.
— В последние дни Козловский не выходил с вами на связь, чтобы решить ситуацию?
— У нас дедлайн, то есть время, когда я накладываю запрет на его творчество, был в пятницу 28 сентября. С тех пор прошло больше недели. Восьмого числа разослались письма авторской организации, которая следит за соблюдением авторских прав о запрете исполнения песен. То есть я ожидал более семи дней, что Виталик хоть что-то мне пришлет. Ничего не изменилось. Почему? Я не готов это комментировать. Я исхожу из того, что произошло. А произошло то, он решил закрыть двери и уйти, причем во всех отношениях. И единственное, что я могу сделать, это запретить петь ему весь репертуар, чтобы он не зарабатывал деньги на том, что является моим.
— Может ли сейчас Виталий спасти ситуацию?
— Для этого у него должно быть желание договориться, а его нет. Это во-первых. А во-вторых, начиная с восьмого числа он не имеет права исполнять ни одну из своих песен. Если он это сделает и его кто-то поймает на горячем — подадут в суд.
— А если он захочет выкупить свой репертуар?
— Если он захочет так сделать, то должен сообщить мне, что хочет начать переговоры.
— Вы можете продать его репертуар другим певцам?
— Некоторые его песни классные. И эти песни уже готовы исполнять некоторые профессиональные артисты. И когда у нас с ним все было нормально, меня спрашивали, можно ли исполнять песни, которые поет Козловский, я отвечал, что нет, потому что это некорректно.
— Вы готовы еще кого-то продюсировать?
Сейчас у меня нет никого, но буду ли браться за чье-то продюсирование, посмотрим. Я теперь буду иначе себя вести. Например, как работодатель, а не человек, который хочет помочь. Это немного разные отношения. Но теперь я уже не знаю, какие контракты заключать.